Что не так с сервисом верификации IMEI абонентских устройств?

С 24 марта в Казахстане вступили в силу правила, согласно которым все телефоны, приобретенные за рубежом, должны проходить проверку. Это должно исключить незаконный импорт. Проверку должны будут проходить импортеры и те, кто ввез приобретенный за границей телефон для личного использования.

На то, что за проверку будет взиматься отдельная плата, первым обратил внимание эко-активист Павел Александров.

«В самое ближайшее время импортеры будут обязаны платить по 3932 тенге (1 МРП) за каждый ввезенный телефон. За якобы "верификацию" IMEI номера. Причем, в лучших традициях утильсбора эта сумма будет поступать на счет какой-то частной ТООшки», – написал активист, добавив, что ежегодно в страну ввозится до четырех миллионов новых смартфонов, и «не в каждый калькулятор» поместится сумма, которую должны будут оплатить импортеры.

Компанию, которой принадлежит домен сервиса проверки – ТОО ATS Mediafon Kz, издание «Курсив» через ее единственного учредителя Владислава Сафарова связало с депутатом карагандинского областного маслихата Талгатом Утеубаевым. Сафаров и Утеубаев были соучредителями табачной компании до 14 мая этого года, после этого Сафаров покинул компанию.

В министерстве цифрового развития и аэрокосмической промышленности также предусматривают возможность появления нескольких игроков, отбор компаний открыт на постоянной основе.

«Это создает гибкость в регулировании и способствует усилению конкуренции на рынке в будущем. Согласно приказу утверждены требования и создана комиссия для отбора компаний, интегрирующих свои системы с Базой данных идентификационных кодов (БДИК)», – сообщили в ведомстве в ответ на запрос «Власти».

Насколько законно и обосновано введение платежа за верификацию?

В Минцифры «Власти» заявили, что верификация IMEI-кодов абонентских устройств сотовой связи «является техническим сервисом».

Базу данных идентификационных кодов (БДИК), в которую поступают результаты верификации, сопровождает «Государственная радиочастотная служба» – она подведомственна министерству.

«Именно она отвечает за корректность работы поставщика системы, а также за обработку и сохранность данных. Все технические и организационные аспекты деятельности поставщика строго регулируются заключённым договором с Оператором БДИК», – уверяют в министерстве.

В договоре прописан порядок отчётности, обеспечения информационной безопасности, а также требований по реагированию на сбои и инциденты, возникающие в процессе верификации устройств, также заявляют в ведомстве.

«Важно уточнить, что установленная сумма – это не тариф в публично-правовом смысле, а вознаграждение поставщику за оказание услуги, определённое в рамках гражданско-правового договора с Оператором БДИК. Оно не представляет собой ни налог, ни пошлину, ни административный сбор, а относится к возмездной услуге, оказываемой в частном порядке», – заявляют в министерстве.

Елжан Кабышев, партнер юридической фирмы ТОО «Центр цифровых прав Казахстан», считает, что хотя тариф в 1 МРП завуалирован под техническую услугу, по сути, он является обязательным платежом. Согласно правилам, формально регистрация устройства производится бесплатно, а «верификация» не значится обязательной административной процедурой. Но из-за технической интеграции с операторами связи отсутствие верификации фактически грозит блокировкой устройства, подчеркивает он.

Он отмечает, что такой подход противоречит принципам закона «О связи», который возлагает на государство обязанность защищать права потребителей и обеспечивать добросовестную конкуренцию в сфере связи.

«В данном случае вместо прозрачного и доступного сервиса мы видим частно-правовую схему, не подпадающую под прямой государственный контроль», – констатирует эксперт.

Кабышев также предупреждает, что любые обязательные издержки в итоге входят в конечную цену товара:

«Розничный продавец не будет субсидировать 1 МРП из собственной маржи: сбор просто включается в ценник смартфона. Даже если бы плата составляла символические 50 тенге, она всё равно легла бы на плечи покупателя, а при массовых объёмах продаж превращалась бы в скрытый, но вполне ощутимый налог на потребителей».

Как формируется платеж?

В министерстве «Власти» пояснили, что размер вознаграждения рассчитывается с учетом фактических и прогнозируемых затрат на процесс верификации. В них входит доступ к международной базе GSMA – это подразумевает лицензионные отчисления за постоянную интеграцию с глобальной системой идентификаторов устройств.

«Это критически важный элемент, так как именно по этой базе определяется подлинность абонентского устройства», – пояснили Минцифры.

В стоимость также закладывается и интеграция с системами государственных органов.

Она обеспечивает постоянный обмен данными с информационными системами органов государственных доходов, системами национальной безопасности и правопорядка.

«Это требует дополнительных затрат на программные интерфейсы (API), соблюдение требований к информационной безопасности и аудит интеграций», – добавляют в министерстве.

В платеж также включается стоимость поддержки и эксплуатации защищенного дата-центра, необходимого для обработки верификационных запросов, техническая поддержка, включающая создание call-центра, фонд оплаты труда системных архитекторов, разработчиков, аналитиков, специалистов по информационной безопасности и операторов клиентской поддержки.

В министерстве также отмечают, что при определении суммы платежа учитывали стоимость аналогичных услуг в соседних странах.

В ведомстве привели в пример Узбекистан, где стоимость проверки составляет от 3 000 до 4 000 тенге, а также Кыргызстан (от 4 200 тенге за устройство), Азербайджан (от 10 000 до 50 000 тенге), Таджикистан (от 4 500 до 5 000 тенге), и Турцию, где тариф составляет более $750.

«Установленное поставщиком вознаграждение для Казахстана в размере 1 МРП (3 932 тенге) на 20–50% ниже, чем в других странах, несмотря на более высокий уровень требований к информационной безопасности и функциональности системы», – считают в министерстве.

Елжан Кабышев называет сравнение с аналогичными тарифами некорректным по нескольким причинам.

«Сравнение международных практик допустимо по степени защиты прав потребителей, а не по уровню цен, – считает он. – В условиях отсутствия конкуренции и реального регулирования в Казахстане создана фактическая монополия с элементами регрессивного побора – единый фиксированный сбор, равный для всех, вне зависимости от достатка плательщика».

Он также отмечает, что, помимо размера тарифа в странах, которые приводит в пример министерство, отличаются и сами механизмы взимания и правовой статус сборов. «Именно этот контекст имеет решающее значение для оценки справедливости и законности казахстанского платежа», – добавляет эксперт.

Сравнивая ситуацию с другими странами, которые привело в пример министерство, Кабышев отмечает, что во всех случаях оплата за верификацию идет в бюджет.

В Узбекистане сбор осуществляется через государственную платформу UzIME. В Кыргызстане этим вопросом занимается государственная система идентификации под контролем ГКНБ, сбор также взимается через госсервис, он обязателен для тех, кто ввозит телефоны для продажи.

В Турции пошлину платят через государственный портал E-Devlet или в налоговой только резиденты с видом на жительство в Турции, если их телефон ввезён из-за границы лично и используется в Турции дольше 180 дней, без внесения IMEI оператор связи обязан блокировать устройство, однако через год блокировка снимается.

«Казахстанский платёж – не самый дешёвый в регионе и, главное, единственный, где сбор получает частный монополист без прозрачного конкурсного отбора – по крайней мере отсутствуют конкурсные документы – и без статуса госуслуги», – говорит Кабышев.

По данным Минцифры, пока нареканий по поводу принуждения и оплаты тарифа от участников рынка не поступало.